Глава крупнейшей объединенной киносети «Синема Парк» и «Формула кино» Алексей Васясин в интервью РБК рассказал о потенциале возвращения Голливуда, проблемах с посещаемостью кинозалов и ценах на билеты
«Основная фобия у любого человека — неопределенности»
— По итогам первого квартала 2025 года российские кинотеатры зафиксировали антирекорд посещаемости: хуже ситуация была только в год ухода голливудских студий. Каковы ваши показатели по первому кварталу — как в целом по рынку или чуть лучше? 
— Мы четко коррелируем с общим графиком посещаемости по стране. Тренд у всех единый. Если сеть практикует предсеансное обслуживание (практика показа фильмов ушедших из России голливудских киностудий в паре с короткометражками. — РБК), у нее ситуация чуть лучше. Если работает в рамках закона — чуть хуже. Но мы все в одинаковых реалиях.
— Насколько кризисной для вас стала ситуация с посещаемостью в первом квартале? 
— Основная фобия у любого человека — это фобия неопределенности. Самый большой страх — когда ты не понимаешь, что с тобой дальше будет происходить. То же самое применимо к компаниям. Какое-то время назад нам уже казалось, что мы как индустрия достигли дна. Но, к сожалению, мы снова фиксируем еще более глубокое проседание. Помимо спада посещаемости мы видим негативный тренд в позиции лендлордов (арендодатели, фактические владельцы помещений. — РБК) по кинотеатрам. Понятно, что этот тренд — следствие высокой ставки рефинансирования и давления со стороны банков, кредитующих девелоперов. В таких условиях мы в ближайшей перспективе можем действительно достигнуть дна.
Хотя на любую негативную новость найдется позитивная. Есть надежда на то, что Голливуд вернется.
— Расскажите подробнее про позицию арендодателей: что они вам транслируют? Повышают ставки? 
— Во-первых, они отказываются от системы скидок. Во-вторых, они перепрофилируют площади. Есть массовый спрос со стороны фитнеса, со стороны детских развлекательных зон. Мы в переговорном процессе, но из-за давления банков вести эти переговоры все сложнее.
«Технологии не меняются, но кресла у нас российские»
— У вас сейчас есть необходимость в каких-то дополнительных заемных средствах? 
— Нет. Но здесь надо отдать должное нашему акционеру (объединенной киносетью владеет Александр Мамут. — РБК) и нам как компании в целом. Мы несколько лет назад решили вопрос с кредитующим нас банком. Нам удалось найти взаимовыгодное решение, поэтому мы особо не испытываем давления со стороны банка. Чего я не могу сказать о других сетях или связанных с ними бизнесах.
Благодаря тому что у нас достаточно стабильная ситуация, мы наконец после долгих лет ожиданий можем развиваться с точки зрения реноваций. Сейчас мы строим два новых кинотеатра — «Галерея» в Петербурге и «Аура» в Новосибирске. Подошел срок окончания аренды, и мы в рамках пролонгации договорились, что сделаем реконструкцию, обустроим новые, качественные, современные кинотеатры с мягкими залами, с рестораном, с детскими зонами, с зоной книжного бутика и мерча. Будет дорого-богато.
— Сколько времени и денег требуется на реконструкцию этих кинотеатров и сколько, чтобы отбить затраты? 
— Бюджет на каждый — примерно 300–350 млн руб. Это весьма существенные деньги. Срок реконструкции — до конца текущего года. Мы рассчитываем, что отобьем инвестиции за три с половиной — четыре года. Это тот минимум, который мы готовы потерпеть.
«Две компании мерились, у кого показатели больше»
— Возвращаясь к вопросу про падение посещаемости. Вы отмечали, что одна из проблем бизнеса — несбалансированность репертуара: то густо, то пусто. Вы пытались донести эту позицию до Минкультуры, до дистрибьюторов, до прокатчиков? 
— Все и так все знают.
— Тогда почему возникает ситуация, когда у нас несколько картин со сборами в миллиарды рублей на Новый год и майские праздники, а весь остальной год ничего? 
— Давайте разберем конкретный пример этого года. Одномоментный выпуск в новогодние каникулы двух крупных премьер был связан с амбициями двух конкурирующих холдингов (1 января 2025 года состоялись премьеры «Волшебника Изумрудного города» от принадлежащей «Газпром-Медиа» «Централ Партнершип», собравшего 3,3 млрд руб., и «Финиста. Первого богатыря» от принадлежащей Национальной Медиа Группе «НМГ Кинопрокат», собравшего 2,7 млрд руб. — РБК). Две компании мерились, у кого показатели больше.
На мой взгляд, здесь с главенствующей ролью должен выступать Минкульт, который выдает прокатные удостоверения и регулирует график премьер. Если бы эти фильмы развели на разные даты, вкупе они точно бы собрали больше. Плюс надо что-то добавлять для молодежной аудитории, что-то — для более возрастной.
У потребителя складывается неправильное отношение к кинотеатрам. Спросите сейчас любого: «Ходите ли вы в кино?» Будет ответ: «Да там нечего смотреть». Но это, по сути, неправда. Каждую неделю в прокат выходит 8–12 новых фильмов. Какие-то, может быть, действительно недораскручены, недопромотированы, недорекламированы. Но в принципе для широкой аудитории всегда найти контент можно. Просто нужно этим заниматься, составлять график премьер, чтобы на каждый период времени было кино на каждую целевую аудиторию. А не так, что у нас месяц крутятся две семейные картины, а молодежи посмотреть нечего.
В 2019 году была образцовая ситуация, когда каждые две недели стартовал какой-то блокбастер и человек всегда знал, что ему будет что посмотреть. Причем тогда можно было спросить: «Знаешь ли ты, на какой фильм ты идешь?» И вам бы ответили: «Нет, я просто иду в кинотеатр». Потому что посетитель мог выбрать, что посмотреть, уже на месте. Он гарантированно знал, что будет что-то интересное и для просмотра с парнем или девушкой, и для похода с детьми. Сейчас же возник дисбаланс. Но я не думаю, что это вина крупных холдингов или продюсеров. Понятно, что все хотят собрать сливки, все чем-то меряются. Но здесь задача уже регулятора — путем выдачи или невыдачи прокатного удостоверения регулировать репертуар. Или, например, сокращать субсидию тем, кто хочет выйти в новогодние каникулы, отдавая ее «смельчакам на лето».
— Существует расхожее мнение, что из-за системы государственного субсидирования продакшены в России зарабатывают на этапе производства, а не на этапе показа фильмов. И из-за этого у них просто нет мотивации вкладываться в маркетинг.
— Сейчас зарабатывать на производстве сложнее, Фонд кино стал четче это контролировать. Хотя раньше действительно уже на этапе продакшена студии были в плюсе благодаря субсидии. Но почему не вкладываются в рекламу — для меня это вопрос без ответа. Так же как вопрос, почему мы сейчас не снимаем кино в 3D. Это не какая-то инновационная и недоступная технология. Почему крупные холдинги перестали делать высокочастотные форматы, которые отличаются повышенным качеством? Почему мы забыли про Dolby Atmos (технология объемного звука. — РБК)? Почему мы забыли про формат 1:1,9 (один из вариантов соотношения сторон экрана, считается лучшим для показа 3D-фильмов. — РБК)? Я не знаю ответа на эти вопросы. Возможно, так проще и быстрее. А когда у тебя есть определенное давление со стороны министерства, определенные выделены государством ресурсы, ты просто должен снимать много и быстро.
«Мы пытаемся вернуть высокие технологии»
— Кино в 3D, насколько я понимаю, сейчас в России мертво? 
— Нет вообще ничего. Мы собственными силами делаем новый формат ScreenMax. Таким образом мы пытаемся вернуть высокотехнологичные стандарты.
— ScreenMax — это российский аналог IMAX? 
— Для показа будут использоваться проекторы IMAX, которые у нас в собственности, формат экрана 1:1,9, 60 кадров в секунду. Под брендом ScreenMax будут работать отдельные залы нашей киносети. К 80-летию Победы мы адаптируем фильм «Сталинград» для показа в ScreenMax.
— Как выстраивался диалог с правообладателем? Они к вам пришли с предложением? 
— Мы к ним пришли. Мы используем проактивный подход. Первый такой эксперимент был с фильмом «Красный шелк». Мы пришли к Национальной Медиа Группе (НМГ) и сказали: «Ребят, вот мы так можем. Давайте мы вам покажем на кусочке и, если вам понравится результат, мы адаптируем весь фильм». Им понравилось. Есть те, кому не нравится, кто отказывается.
— И как они это объясняют — «извините, нам не нужны ваши технологии, мы как снимали для онлайн-кинотеатров, так и продолжим»? 
— Так открыто не говорят. Обычно объясняют тем, что материал уже отснят и вносить изменения они не могут. По адаптации «Красного шелка» в формат 1:1,9 переговоры шли еще год назад. Он сам по себе очень подходит для такого формата: там много экшена, динамики. От 1:1,9 НМГ в итоге отказалась, но мы все же сделали частоту 60 кадров в секунду, это уже неплохо.
— А какова экономика этого? Сколько это стоит? Как вы делите расходы с продакшеном? 
— Стоимость — зарплата сотрудника, который этим занимается. Мы делаем это за свой счет. Сейчас такая ситуация, что нельзя все делать ради коротких денег. Что-то нужно делать ради развития индустрии. Если будет регресс показа, состояния кинотеатров, расцвет пиратской деятельности, мы ни к чему не придем. Сейчас наша задача — прокачать технологию. Если мы вернем потребителя в кинотеатры, если мы покажем, что у нас можно посмотреть лучше, чем дома, тогда вся киноотрасль будет зарабатывать.
Мы бы очень хотели продвигать технологичный показ. До недавней поры мы гордились, что мы самая технологичная с точки зрения кинопоказа сеть. У нас было больше половины в России залов IMAX. Мы привезли в Россию ScreenX (панорамный формат показа с проецированием изображения в том числе на боковые панели экрана. — РБК), у нас было около 20 залов со звуком Atmos. Сейчас контент для этих технологий ушел. Но мне хотелось бы вернуть эту технологичность. Во-первых, это конкурентное преимущество. Во-вторых, мне кажется, это индустриальный прорыв, когда потребитель понимает, что он в кинотеатре может посмотреть фильм круче, чем дома, с более высоким погружением, с большей эмоциональной вовлеченностью.
— Будет ли полноценный кинотеатр ScreenMax? И сколько таких залов вы планируете? 
— Мы переформатируем бывшие залы IMAX. Но нам нужен контент. Одним «Сталинградом» сыт не будешь. Когда будет подходящий контент, наши залы будут готовы.
«Людям не хватает драйва и ужасов в жизни»
— Какой сейчас у зрителя запрос к содержанию фильмов, к сюжетам, к героям? 
— Я в принципе не считаю, что у зрителя как-то меняется запрос. Всегда хорошо заходит экшен. Всегда будет желание где-то условно поплакать, где-то попереживать, где-то просто расслабиться. Нет такого, что раньше больше любили драмы, а сейчас комедии. Хотя вот востребованность хорроров, например, почему-то начала расти.
— Почему? 
— Мне это кажется вкусовщиной. Но, наверное, подросло поколение, которому не хватает драйва и ужасов в жизни. Боди-хоррор «Субстанция» только в России собрал 550 млн руб. Понятно, что там и прекрасная игра Деми Мур, и множество роликов в интернете, как людям на зарубежных показах во время этого фильма становилось плохо. А русский человек, он же это воспринимает как вызов: «Я-то точно смогу, мне-то точно плохо не станет, я же русский, я же пацан, я и не такое переживал». Хотя даже у нас на показах «Субстанции» несколько раз вызывали скорую помощь.
— В чем, на ваш взгляд, феномен фильма «Анора»? Почему, несмотря на антироссийский нарратив на Западе, этому фильму удалось прогреметь на весь мир? 
— После этого фильма остается очень хорошее послевкусие. Если перетерпеть первые 20 минут, то в «Аноре» можно увидеть и качественный юмор, и хорошую игру актеров, и динамичный сюжет. Сам фильм попал в зрителя. И те, кто досмотрел его до конца, дали хороший «сарафан», который привлек еще больше зрителей. У нас же сейчас вообще основную массу кассовых сборов обеспечивает система отзывов и рекомендаций.
«Мы заинтересованы в возвращении Голливуда»
— Вы уже озвучили надежду на возвращение Голливуда. Есть ли по этому направлению какие-то реально предметные переговоры? 
— Есть. Люди и с той, и с другой стороны живут надеждой. Они все знают друг друга. Никто ведь по факту не поменялся: и в студиях, и у нас работают все те же люди. Поэтому точно переговоры ведутся. Другой вопрос, что конкретики в них нет. Все понимают, что произойдет эффект домино. Как только найдется хотя бы один, у кого будет смелость стать первым, тут же придут и другие. Маленькие компании уже здесь присутствуют. Lionsgate хоть и не показал приквел «Голодных игр», но даст «Балерину». Miramax (фильмы «Джентельмены», «Операция «Фортуна»: Искусство побеждать». — РБК) полностью в России. По мейджорам — пока ждем. Нужен лишь катализатор. Скорее всего, поначалу вернутся не полноценными представительствами, а путем дистрибуции отдельных фильмов. И у прокатчиков начнется борьба за новинки.
— Каков ваш прогноз по срокам? Когда все восстановится? 
— Потребуется от одного до трех лет.
— Как вы видите этот сценарий — приходит Голливуд, и у нас в секунду оживает культура массовых походов в кино, а сборы устанавливают новые рекорды? Или аудитория уже вообще отвыкла ходить в кинотеатры? 
— Тут важна позиция государства. Важным индустриальным вопросом сейчас являются условия возврата. Мы должны все договориться, как мы хотим видеть Голливуд, чтобы это не противоречило каким-то нормам государства и не было в ущерб индустрии.
— Возможна ли китайская модель квот на иностранные фильмы? Существовавшая с 2014 года практика расчистки проката под российские релизы путем выдачи прокатных удостоверений? 
— Все нужно обсуждать. У нас есть разные высказывания и депутатов, и бизнеса по этому поводу. Все должны договориться так, чтобы это всех устроило. Понятно, что мы как киносети, наверное, заинтересованы в максимальном возврате иностранного контента. Безусловно, с соблюдением законодательных норм по ЛГБТ (движение признано в России экстремистским и запрещено. — РБК) и так далее. Потому что, на мой взгляд, конкуренция — это всегда хорошо. И потребитель должен рублем выбирать, на что он хочет пойти. Но есть позиция государства, есть позиция наших продюсеров, которые по очевидным причинам хотят для себя преференций.
— Но давайте представим: будет у нас под конец года легальная третья часть «Аватара» и вторая часть «Чебурашки». Российский потребитель пойдет на «Аватара» или на «Чебурашку»? 
— Российский потребитель пойдет и на то, и на другое. Он пойдет на хорошее кино. А обилие хорошего кино позволит строить новые кинотеатры и развивать индустрию без необходимости повышать среднюю стоимость билета. Хороший, качественный, гармоничный, растянутый во времени, урегулированный репертуар на весь год позволяет убрать основной фактор фобии — неопределенность. Тогда люди смогут планировать, более смело брать заемные деньги и развиваться. А если мы не понимаем, что у нас будет ближайшей осенью, о каком развитии может идти речь? При такой ставке рефинансирования выгоднее вообще просто сидеть на деньгах и никак не развиваться. Это, конечно, не наш подход. Но я осознаю, что это самый выгодный подход. Менее выгодный — купить кого-то. И наименее выгодный — что-то строить.
— Пошла ли на спад практика теневого кинопроката? Какова, по вашим оценкам, его доля в общих сборах прошлого года? 
— Она сокращается. Я думаю, что в 2024 году это было 15% общих сборов. В 2023-м — 20–25%.
— Получается, что без него отрасль теперь вполне может существовать? 
— Мы и раньше без него существовали.
— Но вы лидеры рынка, вам проще. Или нет? 
— Есть маленький кинотеатр «Невафильм», который не пиратит фильмы. Есть сеть «Каро», которая довольно крупная, но тоже не пиратит. Есть «Москино», которое субсидируется властями, но тоже не пиратит. Есть другие, кто тоже этого не делает. Я считаю, что и раньше, и сейчас рынок может без этого выживать.
Источник: https://amp.rbc.ru